[AVA]https://i.imgur.com/KhkzlGk.jpg[/AVA][NIC]Bruna Lenz[/NIC][STA]вы были глупые, а мы будем умные[/STA][SGN]разрушим серые своды небес, устремимся на север!
погасим солнце, обтешем землю в брусок
или она, или мы.[/SGN]Тебе срочно нужна новая сковорода,
новый кухонный фурнитур, давилка для чеснока с запатентованным покрытием (чеснок перестанет обжигать язык, чеснок потеряет вкус), новая дрель (эта не будет шуметь и грызть стены, выплёвывая бетонную пыль), новый холодильник с одним режимом (включить комфортный ☑, выключить [опция удалена]),
поддерживай комнатную температуру в доме, возьми кредит на новый, прислушайся к акции на набор лампочек (к их свету глазам даже не нужно привыкать), вышли деньги на поддержку американской армии, дорогой, они страдают во Вьетнаме, кстати, если возьмём десять пакетов молока, в подарок дадут магнит для холодильника в виде говорящей винтовки,
зайди в супермаркет и подожди себя, будь добр,
будь комфортным, будь уместным, ходи по четвергам на обеды к Лангам, читай газеты по утрам, чтобы знать, чьё лицо ненавидеть завтра,
зайди в супермаркет и подожги себя, будь любезен,
в горящем супермаркете воняет жжёным пластиком, пакеты с логотипами сворачиваются в сладкие язвы — Бруна знает: это не приговор и не хроническая болезнь, сначала они войдут в стадию ремиссии, а потом вырежут все опухоли и прижгут все раны.
(ленц одалживает горстку монет на жвачку, чтобы заглушить горечь на языке)
Прижигать и резать придётся долго.

Улицы под ногами сворачиваются в марширующие рулоны, из радиоприёмника вылетает пулемётная очередь (не то прошлая, не то будущая); всё задрапировано бесшовной кремовой тканью: если швы нельзя распороть, придётся резать посередине. У Бруны в нутре кармана спрятан хромированный нож — ладный и послушный, выдвигающийся с чавкающим щелчком,
у них есть верность ножа.
Из мебели дома у Ленц — сон, еда и выбитое соседским мальчишкой окно на квадратной кухне — всем этим можно и нужно пренебречь, чтобы не занимало слишком много места (лучше выделить им тёмную комнату под глазами). Бруна не знает, жалеет она трусов или ненавидит: там, где у других не хватит духу, у неё щёлкает нож; будь все смелыми, Бруна миру не понадобилась бы.
(дрогнет чужая рука — бруна подхватит)
Ленц улыбается, в уголке рта темнеет зёрнышко крови — от постоянно сцепленных челюстей и лающего языка нового порядка. Может быть, скоро это зёрнышко проткнут свинцом или лезвием, но это не страшно — вытечет кровь, а с ней и гной от старых законов. Бруна знает: даже их новые боги запятнаны грязью и пылью, не страшно запачкаться, чтобы снести прежние алтари,
а новых не будет — из бетона они возведут общий фундамент на миллионы и миллионы лиц.

Бруна убирает за уши неровно выстриженные волосы (ребята, кто-нибудь умеет стричь?) и вспоминает вчерашние витрины — мысли об этом придают ей уверенности ещё больше, чем прошлой ночью,
улыбается Клаусу (верь она в силу ободряющих жестов — сжала бы руку, наверное):
— Выдвигаемся через час.

когда мы придем к власти, таких людей, как я, мы будем расстреливать
Очень приятно знать, кто твой враг: что устранить, чьи глаза ненавидеть, с кем бороться; так желаемое приближается до расстояния клацающей руки
щёлк-щёлк
так желаемое приближается, обретает чёткость, пусть и с приставкой «не-»: не можем идти по прямой — пойдём от обратного. Солдаты на войне не думают, что будет потом и вместо пылающих кварталов, — сначала искоренить, потом построить. Сначала лаять, потом сочинять новые слова: мы говорили слишком долго, чтобы продолжать верить в то, что можно говорить. Можно украсть старые слова и подчинить себе, чтобы выбросить тогда, когда умрут их создатели.
Бруна думает об этом, когда бродит по ночным кварталам, заглядывая в чужие витрины и окна; Бруна даже не завидует: зачем есть больше, если ты сыт, зачем просить что-то, если ты всем обеспечен,
зачем брать себе больше, если на чужой земле и хлеб не растёт.
Германия сама нас и финансирует, если задуматься.
(или же всех, кто достаточно безрассуден, чтобы показать клыки)

Бомбы раскроются, как залитые солнцем цветы.
— Заложим шесть бомб — вдруг механизм даст сбой, — Бруна оборачивается на спорящих. — Кто-то из наших позвонит и предупредит их, не эвакуируются — что поделать.
Грасхоф с Будденбергом просчитался — они не ошибутся.
— Ты как, готов?